Поселок Глушково — районный центр, в 2021 году в нем проживало 4,7 тыс. человек (во всем районе — 17,5 тыс. человек). Почти весь поселок — это частная одноэтажная застройка, есть пара многоквартирных домов в два и пять этажей. Несколько «Магнитов» и «Пятерочек», пункты выдачи заказов Wildberries и Ozon, районная больница, загс, несколько предприятий и краеведческий музей.
Наиболее тяжелые бои в Глушковском районе шли в августе, сентябре и октябре, рассказывает волонтер Константин (Киазо) Липартиа из села Сухиновка. В эти месяцы он ежедневно ездил в район, помогая под обстрелами вывозить сельчан. В здании администрации Глушковского района был организован штаб, там же сидел диспетчер, принимавший заявки на эвакуацию. По ним составлялись списки с адресами и выдавались волонтерам. Много просьб об эвакуации Константину поступало и по сарафанному радио. Там же, в штабе, волонтерам выдавали удостоверения народного дружинника.
ВСУ дошли почти до окраин Глушково, вспоминают местные жители. Во время боев постоянно летали дроны, которые вычисляли координаты объектов, передавали их артиллерии и корректировали огонь, наносились минные и ракетные удары. В день могло быть более 20 прилетов в одном только Глушково.
«Приходилось ехать на всех парах. Спокойно по улице невозможно было пройти», — вспоминает Константин Липартиа. В августе, в один из дней, когда он ехал в машине с военными, их заметил украинский дрон. «Запикала эта штука (детектор дронов — РБК). Смотрю — на нас летит. Мы выпрыгнули на ходу, а машина докатилась [до обочины] и по ней лупануло. А мы остались сидеть в посадке», — вспоминает он. После этого дрон улетел.
Сожженная машина сейчас так и стоит на обочине недалеко от Глушково, в райцентре и близлежащих селах очень много сгоревшего транспорта.
К 12 августа из приграничных районов Курской области были эвакуированы 121 тыс. человек, по 59 тыс. на тот момент «работа продолжалась», сообщал глава региона Алексей Смирнов. Многие жители отказались покидать свои дома и остались, несмотря на активные бои.
Ольга сейчас живет в Глушково. В августе она выехала в безопасное место, но в сентябре вернулась обратно. Самые сильные бои шли именно тогда, вспоминает она: «Снаряды свистят, поселок горит, много прилетов. Люстры дрожали, дом ходуном ходил». Очень много, по ее словам, в это время летало украинских дронов. «Я сижу в огороде, чищу свеклу. Надо мной зависает дрон. А куда мне оттуда бежать, какой смысл? Я вот так вот сделаю (опускает голову и прикрывает рукой глаза — РБК), потом гляну — еще висит. Опять голову опущу. Ну, он покрутился-покрутился и улетел», — говорит женщина.
О том, куда дошли ВСУ, оставшиеся в селе жители не знали. «Шумно было и все. А кто нам про это скажет? Никто не приходил, мы не знали, надеялись на Бога и на солдат», — поясняет Ольга.
Николай уехал из Глушково в середине августа и вернулся обратно в середине октября. В огород его соседа, живущего через два дома, прилетел снаряд. «Деда, который там жил, когда картошку копал, зарыло по горло. Хорошо, собака стала откапывать и гавкать. Солдаты мимо шли, пошли посмотреть, кто лает, [откопали]. А потом на огороде у него яма огромная была», — рассказывает Николай. Сосед остался цел, позже его вывезли.
После обстрелов в поселке много разрушений. Некоторые дома уничтожены полностью, разбиты магазины, пострадали здания загса, районной администрации. Практически полностью уничтожено здание, в котором располагался краеведческий музей, — оно было построено в конце XIX века и является объектом культурного наследия. Все ценные экспонаты были из него вывезены заранее, они не пострадали.
С октября в районе стало значительно тише. Однако прилеты до сих пор есть. Так, 14 декабря в Глушково весь день были слышны звуки взрывов — в этот день было солнечно, хорошая видимость позволяла корректировать огонь и запускать дроны. Несколькими днями ранее в поселке сгорел дом, накануне — большой магазин одежды и обуви «Планета».
В Глушково сейчас живет чуть больше 40 человек. Это те, кто отказался эвакуироваться, пережил осенние бои и не испугался зимних холодов. Остались люди и в соседних селах, например, в Сухиновке и Кобылках.
На улицах очень мало людей, местные предпочитают оставаться дома. На некоторых воротах — надписи крупными буквами «Здесь живут мирные люди». На других воротах — «Занято», там живут военные, которые дислоцируются в этом районе. По улицам Глушково и соседних сел бегает очень много собак и кошек, их оставили хозяева, когда уезжали. Местные жители стараются их подкармливать, а волонтеры привозят корм.
Надежда живет в Сухиновке, она перебралась из основного дома в летнюю кухню, потому что там есть печка, ее здесь называют «грубка». Топить печку небезопасно, но другого выхода нет — в селе нет ни света, ни газа и обогревать дома нечем. «Пока топишь — тепло, а к утру уже и холодно. Солдаты дров нарубали, навозили. Мы же не готовили дрова. Газ же був, — объясняет она на суржике. — Если бы не солдаты — замерзай. До Нового года хватит дров, что они нарубали. А як дальше — январь, февраль, март?».
Для освещения Надежда использует свечи, которые привезли волонтеры вместе с продуктами. Воду берет из колодца. Раньше ее качала электрическая помпа, но теперь ведра приходится поднимать из колодца руками.
Электричество уже начали давать в Глушково, например, дома у Ольги свет появился 29 ноября. Но из соображений безопасности она его не зажигает, встает с рассветом и ложится спать с темнотой. Для тепла включает обогреватели. «Когда не было электричества, было очень тяжело. Спали одетые. Когда были морозы, три ночи вообще не спала. Потом отпустило, потеплело», — говорит она.
В ответ на вопрос о том, почему она приняла решение вернуться, женщина вздыхает. «А як в чужом доме? Чужа хата хуже ката (с украинского — палача — РБК), так баба всегда говорила», — объясняет она.
До дома Николая электричество пока не протянули. Военные привезли ему генератор, дали топливо, и от него сейчас питаются обогреватели в доме. Воду он набирает в колодце, продукты привозят родственники и волонтеры.
«Решил приехать, потому что дома полыхали, все горело. Как не приедешь? Ну попали бы и попали [в мой дом], значит, такая судьба. А как вы думаете, 77 лет прожить на одном месте...», — объясняет он.
В селе Кобылки тоже нет света. Людмила с мамой и двумя маленькими дочками в августе уехали к друзьям в Тулу, но прожили там два дня и решили вернуться в село — дома осталась птица и скотина, которую нужно было кормить. С приходом холодов они вынуждены были перебраться из своего большого дома в дом соседки, где была печка. «Хотя бы свет дали, все, больше ничего не надо. Я бы обогреватели включила и не важно, сколько я бы потом заплатила», — сетует она.
Воду они сначала набирали в колодце, но потом ворот сломался и пришлось поднимать ведра руками. Зато позже у соседей появился генератор и теперь через день они включают его на два часа, чтобы подавать воду в дома из скважины.
Из-за отсутствия света и интернета дочки не могут учиться дистанционно и рискуют остаться на второй год, огорчается Людмила.
Многие из уехавших с началом боев, после окончания активных боевых действий стали ездить домой за вещами, документами, покормить животных. Путь в Глушково проложили после того, как ВСУ взорвали первый мост через Сейм. Новую дорогу называют «дорогой жизни».
Все собеседники РБК из тех, кто возвращался домой за вещами, столкнулись с мародерством. Замки на дверях их домов были вырезаны, в некоторых случаях двери выбиты, а все ценные вещи, в том числе бытовая техника и украшения, украдены.
Как рассказал Николай из Глушково, когда он приехал в октябре домой, из шкафов все было выброшено, в доме все перевернуто. «Видно, искали золото и деньги», — предполагает он.
Его зять приехал к своему дому в тот момент, когда из него выносили телевизор. «Он говорит, ребята, поставьте, где взяли. Вот вам шуруповерт, прикрепите, как было. Прикрепили», — рассказывает Николай.
Корреспондент РБК побывала в нескольких частных домах в Сухиновке и Глушково, хозяева которых эвакуировались и лишь иногда приезжают за вещами. Во всех домах двери вскрыты, вещи из шкафов сметены на пол и валяются в беспорядке, многие разбиты и сломаны. Похожая картина в одном из многоквартирных домов в Глушково. Двери всех квартир в нем вскрыты, внутри также разгром. В одной из квартир на диване валяется бижутерия и пустые коробки из-под украшений.
Двери магазинов и аптек в Глушково выбиты, внутри беспорядок. В одном из «Магнитов» стоит открытый банкомат. Также открыты двери пунктов выдачи заказов маркетплейсов. Владелец магазина бытовой техники в Глушково Александр Кругляк рассказал РБК, что из его магазина во время боев вынесли имущества на 17 млн руб. «Даже котлы срезали», — поражается он.
В середине ноября, на встрече с жителями приграничных районов, бывший губернатор Курской области Роман Старовойт признал, что случаи мародерства были. «К сожалению, есть факты мародерства как среди гражданских лиц, так и военных», — сказал он (видео опубликовал телеграм-канал «Курск сейчас»). Он также сообщил, что федеральным силовым ведомствам, в том числе военной полиции, поставлена задача обеспечить усиленную охрану в приграничье.
О том, что проблема мародерства существует в Глушковском районе, сообщал и его глава Павел Золотарев. Были созданы несколько оперативных групп для пресечения мародерства, в их задачи входило патрулирование улиц. «Имеются результаты этой работы. Некоторые лица (не будем называть их фамилии), переданы в полицию. У них обнаружено оружие и чужое имущество», — говорил Золотарев.
Наиболее тяжелые бои в Глушковском районе шли в августе, сентябре и октябре, рассказывает волонтер Константин (Киазо) Липартиа из села Сухиновка. В эти месяцы он ежедневно ездил в район, помогая под обстрелами вывозить сельчан. В здании администрации Глушковского района был организован штаб, там же сидел диспетчер, принимавший заявки на эвакуацию. По ним составлялись списки с адресами и выдавались волонтерам. Много просьб об эвакуации Константину поступало и по сарафанному радио. Там же, в штабе, волонтерам выдавали удостоверения народного дружинника.
ВСУ дошли почти до окраин Глушково, вспоминают местные жители. Во время боев постоянно летали дроны, которые вычисляли координаты объектов, передавали их артиллерии и корректировали огонь, наносились минные и ракетные удары. В день могло быть более 20 прилетов в одном только Глушково.
«Приходилось ехать на всех парах. Спокойно по улице невозможно было пройти», — вспоминает Константин Липартиа. В августе, в один из дней, когда он ехал в машине с военными, их заметил украинский дрон. «Запикала эта штука (детектор дронов — РБК). Смотрю — на нас летит. Мы выпрыгнули на ходу, а машина докатилась [до обочины] и по ней лупануло. А мы остались сидеть в посадке», — вспоминает он. После этого дрон улетел.
Сожженная машина сейчас так и стоит на обочине недалеко от Глушково, в райцентре и близлежащих селах очень много сгоревшего транспорта.
К 12 августа из приграничных районов Курской области были эвакуированы 121 тыс. человек, по 59 тыс. на тот момент «работа продолжалась», сообщал глава региона Алексей Смирнов. Многие жители отказались покидать свои дома и остались, несмотря на активные бои.
Ольга сейчас живет в Глушково. В августе она выехала в безопасное место, но в сентябре вернулась обратно. Самые сильные бои шли именно тогда, вспоминает она: «Снаряды свистят, поселок горит, много прилетов. Люстры дрожали, дом ходуном ходил». Очень много, по ее словам, в это время летало украинских дронов. «Я сижу в огороде, чищу свеклу. Надо мной зависает дрон. А куда мне оттуда бежать, какой смысл? Я вот так вот сделаю (опускает голову и прикрывает рукой глаза — РБК), потом гляну — еще висит. Опять голову опущу. Ну, он покрутился-покрутился и улетел», — говорит женщина.
О том, куда дошли ВСУ, оставшиеся в селе жители не знали. «Шумно было и все. А кто нам про это скажет? Никто не приходил, мы не знали, надеялись на Бога и на солдат», — поясняет Ольга.
Николай уехал из Глушково в середине августа и вернулся обратно в середине октября. В огород его соседа, живущего через два дома, прилетел снаряд. «Деда, который там жил, когда картошку копал, зарыло по горло. Хорошо, собака стала откапывать и гавкать. Солдаты мимо шли, пошли посмотреть, кто лает, [откопали]. А потом на огороде у него яма огромная была», — рассказывает Николай. Сосед остался цел, позже его вывезли.
После обстрелов в поселке много разрушений. Некоторые дома уничтожены полностью, разбиты магазины, пострадали здания загса, районной администрации. Практически полностью уничтожено здание, в котором располагался краеведческий музей, — оно было построено в конце XIX века и является объектом культурного наследия. Все ценные экспонаты были из него вывезены заранее, они не пострадали.
С октября в районе стало значительно тише. Однако прилеты до сих пор есть. Так, 14 декабря в Глушково весь день были слышны звуки взрывов — в этот день было солнечно, хорошая видимость позволяла корректировать огонь и запускать дроны. Несколькими днями ранее в поселке сгорел дом, накануне — большой магазин одежды и обуви «Планета».
В Глушково сейчас живет чуть больше 40 человек. Это те, кто отказался эвакуироваться, пережил осенние бои и не испугался зимних холодов. Остались люди и в соседних селах, например, в Сухиновке и Кобылках.
На улицах очень мало людей, местные предпочитают оставаться дома. На некоторых воротах — надписи крупными буквами «Здесь живут мирные люди». На других воротах — «Занято», там живут военные, которые дислоцируются в этом районе. По улицам Глушково и соседних сел бегает очень много собак и кошек, их оставили хозяева, когда уезжали. Местные жители стараются их подкармливать, а волонтеры привозят корм.
Надежда живет в Сухиновке, она перебралась из основного дома в летнюю кухню, потому что там есть печка, ее здесь называют «грубка». Топить печку небезопасно, но другого выхода нет — в селе нет ни света, ни газа и обогревать дома нечем. «Пока топишь — тепло, а к утру уже и холодно. Солдаты дров нарубали, навозили. Мы же не готовили дрова. Газ же був, — объясняет она на суржике. — Если бы не солдаты — замерзай. До Нового года хватит дров, что они нарубали. А як дальше — январь, февраль, март?».
Для освещения Надежда использует свечи, которые привезли волонтеры вместе с продуктами. Воду берет из колодца. Раньше ее качала электрическая помпа, но теперь ведра приходится поднимать из колодца руками.
Электричество уже начали давать в Глушково, например, дома у Ольги свет появился 29 ноября. Но из соображений безопасности она его не зажигает, встает с рассветом и ложится спать с темнотой. Для тепла включает обогреватели. «Когда не было электричества, было очень тяжело. Спали одетые. Когда были морозы, три ночи вообще не спала. Потом отпустило, потеплело», — говорит она.
В ответ на вопрос о том, почему она приняла решение вернуться, женщина вздыхает. «А як в чужом доме? Чужа хата хуже ката (с украинского — палача — РБК), так баба всегда говорила», — объясняет она.
До дома Николая электричество пока не протянули. Военные привезли ему генератор, дали топливо, и от него сейчас питаются обогреватели в доме. Воду он набирает в колодце, продукты привозят родственники и волонтеры.
«Решил приехать, потому что дома полыхали, все горело. Как не приедешь? Ну попали бы и попали [в мой дом], значит, такая судьба. А как вы думаете, 77 лет прожить на одном месте...», — объясняет он.
В селе Кобылки тоже нет света. Людмила с мамой и двумя маленькими дочками в августе уехали к друзьям в Тулу, но прожили там два дня и решили вернуться в село — дома осталась птица и скотина, которую нужно было кормить. С приходом холодов они вынуждены были перебраться из своего большого дома в дом соседки, где была печка. «Хотя бы свет дали, все, больше ничего не надо. Я бы обогреватели включила и не важно, сколько я бы потом заплатила», — сетует она.
Воду они сначала набирали в колодце, но потом ворот сломался и пришлось поднимать ведра руками. Зато позже у соседей появился генератор и теперь через день они включают его на два часа, чтобы подавать воду в дома из скважины.
Из-за отсутствия света и интернета дочки не могут учиться дистанционно и рискуют остаться на второй год, огорчается Людмила.
Многие из уехавших с началом боев, после окончания активных боевых действий стали ездить домой за вещами, документами, покормить животных. Путь в Глушково проложили после того, как ВСУ взорвали первый мост через Сейм. Новую дорогу называют «дорогой жизни».
Все собеседники РБК из тех, кто возвращался домой за вещами, столкнулись с мародерством. Замки на дверях их домов были вырезаны, в некоторых случаях двери выбиты, а все ценные вещи, в том числе бытовая техника и украшения, украдены.
Как рассказал Николай из Глушково, когда он приехал в октябре домой, из шкафов все было выброшено, в доме все перевернуто. «Видно, искали золото и деньги», — предполагает он.
Его зять приехал к своему дому в тот момент, когда из него выносили телевизор. «Он говорит, ребята, поставьте, где взяли. Вот вам шуруповерт, прикрепите, как было. Прикрепили», — рассказывает Николай.
Корреспондент РБК побывала в нескольких частных домах в Сухиновке и Глушково, хозяева которых эвакуировались и лишь иногда приезжают за вещами. Во всех домах двери вскрыты, вещи из шкафов сметены на пол и валяются в беспорядке, многие разбиты и сломаны. Похожая картина в одном из многоквартирных домов в Глушково. Двери всех квартир в нем вскрыты, внутри также разгром. В одной из квартир на диване валяется бижутерия и пустые коробки из-под украшений.
Двери магазинов и аптек в Глушково выбиты, внутри беспорядок. В одном из «Магнитов» стоит открытый банкомат. Также открыты двери пунктов выдачи заказов маркетплейсов. Владелец магазина бытовой техники в Глушково Александр Кругляк рассказал РБК, что из его магазина во время боев вынесли имущества на 17 млн руб. «Даже котлы срезали», — поражается он.
В середине ноября, на встрече с жителями приграничных районов, бывший губернатор Курской области Роман Старовойт признал, что случаи мародерства были. «К сожалению, есть факты мародерства как среди гражданских лиц, так и военных», — сказал он (видео опубликовал телеграм-канал «Курск сейчас»). Он также сообщил, что федеральным силовым ведомствам, в том числе военной полиции, поставлена задача обеспечить усиленную охрану в приграничье.
О том, что проблема мародерства существует в Глушковском районе, сообщал и его глава Павел Золотарев. Были созданы несколько оперативных групп для пресечения мародерства, в их задачи входило патрулирование улиц. «Имеются результаты этой работы. Некоторые лица (не будем называть их фамилии), переданы в полицию. У них обнаружено оружие и чужое имущество», — говорил Золотарев.